Мотив боя со змеем на калиновом мосту
(см. калиновый мост в свадебных причетах невесты)
13.07.2021. См. словарь Даля, статья «Мост»: Есть ли у тебя на мостах на калиновых Спас, Богородица? вологодск. есть ли в сенях у дверей образ, крещеный ли ты? Мосты калиновые, поминаются в песне и сказке. Под мостом (сенями) овчарник или подклеть, мост отделяет переднюю избу от задней, зимней, а из заднего моста, т. е. задней части сеней, дверь ведет на скотный двор.
Исходя из содержания предыдущей части, можно поставить вопрос: в результате какой логической процедуры изначально разнородные элементы сказки «Шиповничек» соединились в одно целое, если помнить, что в устной культуре такое возможно только при условии преобразований без разрывов и склеиваний?
При ответе на этот вопрос следует также помнить, что чистому эпосу, как и детективу, его прямому потомку и законному наследнику, противопоказана любовная линия. Откуда мог взяться мотив женитьбы на королевне? Может показаться, что возможность такой развязки заложена в начальной ситуации. Однако, как реализовать эту возможность? Иначе говоря, из какого материала в сказке «Шиповничек» вырастают мотивы, входящие в третью мотифему?
Если наше определение ядра сказки «Шиповничек», верно в своей основе, то для сравнения как нельзя лучше подходит сказка «Иван Попялов» (Аф.135). Разделим эти сказки на девять субмотифем и обозначим соответствующие мотивы «короткими фразами» (по Проппу). Как показано на таблице (1), построчное деление при данной степени обобщения обнаруживает одинаковую структуру этих сказок так, что: мотив преодоления королевичем зарослей терновника соответствует мотиву расправы сказочного богатыря над змеями.
Точно также «ликвидация недостачи», в терминах того же Проппа, в первом случае состоит в освобождении королевны от поглотившего ее терновника и пробуждении (т.е. в наступлении для нее дня), во втором – в освобождении света из головы третьего змея. Совершенно очевидно, что терновые заросли, поглотившие замок и всех его обитателей, есть морфологический эквивалент змея, поглотившего дневной свет.
В плане поиска семантических тождеств можно было бы двигаться и дальше, указав на то, что голова змей выполняет функцию так называемого «космического яйца». Однако в настоящий момент нас интересует морфологическое тождество мотивов.
Поскольку это тождество отражает обрядность (термин Волкова) сказки как таковой, т.е. её структуру, или морфологию, выявление упомянутого тождества имеет объективный характер, обусловленный законами построения сказки. Вопреки общепринятым взглядам, народное выражение «сказка – складка» означает вовсе не «установку на вымысел», а как раз, наоборот, – установку на соблюдение строго определенных правил построения.
Примечания
- Экспериментируя со сказками, мы вольно или невольно уточняем понятия, которыми пользуемся как инструментами морфологического анализа. В данном случае это касается понятия мотива.
- Любой сказочный мотив есть действие, которое один персонаж совершает против или для другого персонажа. Мотивы могут существовать только в виде конъюнкции, вроде: «царь и удалец», «дед и Сученко», «колдун и Иван», «царевна и Иван» (пользуемся примерами Проппа).
- В строгом смысле, мотив не есть действие персонажа. Мотив – это обмен действиями между персонажами. Соответственно, функции Проппа как «поступок героев» суть именно образы героев волшебной сказки.
- Сказка, как точно заметил сам Пропп, отличается динамизмом. Именно здесь проходит граница между фольклором и литературой. В противоположность сказке художественная литература характеризуется статичностью, унаследовав это свойство от религиозной литературы.
- Иллюстраторы сказок часто делают одну и ту же ошибку, изображая не действия, а отдельные образы, не соединенные между собой действиями. С этой точки зрения, выделяются на общем фоне иллюстрации Н.Кочергина, которые изображают именно конъюнкции персонажей. Его иллюстрации очень наглядны в том отношении, что показывают, что представляет собой деление мотивов. И это не деление фраз по членам предложения! Надо лишь условиться, что цитируемые нами иллюстрации, являются иллюстрациями к сказке «Иван Попялов» из афанасьевского сборника.
- Мотив «Иван побеждает змея» делится на мотив «Иван побеждает змея (змеев)», «змеихи сговариваются погубить Ивана и его братьев», «Иван подслушивает разговор змеих», «Иван расправляется с тремя змеевыми дочками, превратившимися в зеленый луг, колодец и яблоню», мотив «Иван с братьями прячется от змеихи в кузнице», «Иван с помощью кузнецов убивает змеиху» и т.п. Умножая мотивы в обратном порядке, по принципу матрешки, мы снова приходим к базовому мотиву змееборства. То есть кладем все мотивы в одну «корзину».
- Выразив мотивы (высказывания) с помощью рисунков, которые с успехом заменяют круги Эйлера-Венна, мы «оборачиваем» рисунки подписями к ним. Вариант неделимости базового мотива дает общую «подпись» под всеми мотивами (рисунками) такого рода: «Иван побеждает змеев и уничтожает змеих, жаждущих мести».
